Творчество Посетителей

levis.505

Уважаемый форумчанин
Сообщения
2.301
Лайки
1.789
Баллы
128
(Очередной бессонной ночью, когда утомительный подсчет слонов, в нашей Галактике
был закончен, родился стих). (не знал куда прилепить, создал тему)

Исп.автор: "Боррелия и Человечество"

В лабораторных закаулках
Генетик злобы не тая,
Свою работу выполняя
Создал боррелий для меня.

Теперь смурной: то боль, то слабость,
По травке, под ноги глядя,
Об излечении мечтая, но нет,
Все жрут меня день ото дня.

И не клеща, ни эритемы,
Такой вот случай у меня,
И терапию принимая
Мечтал что выздоровлю, но зря.

Антибиотик в одиночку,
Боррелиям битву проиграл,
Но доказал, была бы помощь,
То гадов точно всех прогнал.

А ведь кому-то все неймётся,
Войны холодной не понять,
Такое надо же придумать,
Клеща в наемники нанять.

Оружие это совершенно,
Клещей щепотку бросив в куст,
Но победителя не будет,
Весь мир в итоге, станет пуст.

Ученым нужно думать быстро
Пока маштабы не больши,
Пройдет еще не много время,
Лекарства будут не нужны.

О чем мечтал тогда генетик,
Когда контракт свой подписал,
Скрестив бактерию и вирус,
Чудовищ жутких он создал.

Сулили видно ему славу,
Признание кто-то обещал,
Но было поздно, когда понял,
Что на страдания нас сослал.
 
Левис! Вы и талант,оказывается!
Стих понравился очень.Его бы надо разослать по инстанциям: Президент,Премьер,Гл.Санитарный врач-господин Онищенко,Миздрав,Росздрав,
всем заведующим инфекционными отделениями(особенно в мою больницу),в лаборатории особо опасных инфекций и ученым:Лобзину,Ускову и др.
 
Левис, у меня тоже есть подозрение, что некоторые клещи разносят болезни , о которых и говорить-то страшно, не то что ими болеть. Думаю, что это все генетики виноваты.
Стих понравился. Сразу видно, что рожден в муках, творческих, душевных и телесных. Да уж...У всех у нас наболело...
 
(Очередной бессонной ночью, когда утомительный подсчет слонов, в нашей Галактике
был закончен, родился стих).
Левис, очень здорово и с юмором!! А самое главное - что чувство юмора здоровое, значит и все остальное выздоровеет))
 
Левис! вы меня вдохновили! всем неотчаевшимся посвещается:

Сижу читаю про болезни
Ведь медицина-жизнь моя
На третьем курсе первого МедВуза
Домашнее заданье у меня

Написано: "синяк под глазом-сотрясенье"
Вчера была на шашлыках ..
Болит спина и пишут ожиренье
Так вроде ж ела то вчера...

Потом симптом: трясет то руку,ногу..
глаз дергается у меня...
К чему бы это?! А ,да! побочка,тоже ясно..
Но вот с чего бы?...а! вчера!

Видать такая не одна я..

Бегу к декану на 2-ой этаж
Ой МАМА! Где же мой банжаж!
Один пролет преодолела
и только сердце заболело...

Профессор! Что со мной опять?
Могла я прыгать,танцевать..
А тут тошнит,мутИт,печет..
Подруга грелку принесет...
С утра и прямь мне сложно встать.
И кашель сильный,не могу дышать
Наверно коклюш,вот напасть!
Скажите доктор,что мне сдать?!

Профессор важно отвечает:
- Не ссы,студент! ведь так бывает
И я когда был молодым
и так хворал,вот прям как ты!

Ну! Успокоил меня дядька
Пойду домой , усну я сладко)

Но тут звонок! пришел супруг
весь в паутине,в сапоги обут
-И где ты был?
-В лесу, родная!Набрал грибов,малины к чаю!

А я кричу-
Не заходи!
Клещей несешь?! У нас же дети!
Забыл поди?!

На карантине
будешь жить
У мамы в Истре.
и звонить!

Вот так живу,одна теперь я
Что делать? Ждать Апреля..
Чтоб солнце засветило в окна
уйди сомненье,боль, тревога!
 
И я тогда тоже присоединяюсь к Левису и Ватрушке:

Был летний день прекрасен,
И солнцем зАлит луг.
Сегодня на свиданье
Меня позвал мой друг

Мы думали-гадали,
Где душу отвести.
Решили день сей летний
В лесу мы провести.

Приехали за гОрод,
Чтоб летний сильный зной
Ему не помешал бы
Роман крутить со мной.

И сели мы на травку,
Обнявшись в тот же миг.
Недолго ворковали.
В тиши раздался крик.

Мы не одни сидели.
Вокруг, сомкнув ряды,
Клещи на нас глядели.
Хотелось им еды.

И видя эту роту
Голодных злых клещей,
Мы быстро дали деру,
Не взяв своих вещей.
 
Какие же вы все молодцы, такой настрой боевой. И особенно Левис!
 
Какие же вы все молодцы, такой настрой боевой. И особенно Левис!
А я бы не стала выделять кого то одного. Хоть творение Левиса понравилось. Здесь все молодцы.
Все - таланты !!!!!
А Вы загляните в "Комнату отдыха". Там тоже есть на что полюбоваться и что послушать.
 
Эх, поделюсь-ка и я своим творчеством...
Вообще-то я берусь за перо в двух случаях: от избытка кайфа либо когда что-то достало. Соответственно, и творчество получается... неровным. Ну уж какое есть! По крайней мере - смех и слёзы - гарантирую:)

ВКУСНЫЙ РЫЦАРЬ. СКАЗКА

- Ваше величество, беда!
- Что, опять? Снова разбойники?
- Да, ваше величество, да! Разбойники, вернее - один разбойник!
- Один? Так какого ж чёрта ты меня будишь?
- А такого, что он пойман в покоях принцессы!
- В покоях? Грабитель? Надеюсь, моя дочь не пострадала?
- Нисколько! Они любезничали!
- Как - любезничали? Ты хочешь сказать, что моя дочь... ЛЖЕЦ!!!
- Клянусь головой, это правда! И... боюсь, он у неё не в первый раз. Мы давно заподозрили неладное, но злодей исчезал неведомо куда.
- Не верю, пока не увижу своими глазами. Где он?
- В темнице, ваше величество.
- Идём.
......
- Да, но камера пуста!
- Он был здесь, клянусь...
- Головой? У тебя её скоро не будет!
- Ну уж нет - только после начальника стражи! Кстати, вот и он... - Где наш узник, прощелыга?
Начальник стражи молча указывает на тюремное оконце. Решётки нет, стена - в потёках застывшего металла.
.......
- Дочь моя, я предупреждаю: в следующий раз твой воздыхатель будет убит на месте!
- Убит? Пожалей стражников, папа! Ты знаешь, кто он?
- Не знаю - и знать не хочу! Будь он хоть первый меч Загорья - со всей стражей ему не совладать!
- Я не об этом. Он...
- Не желаю слушать! Ткач, кузнец, ландскнехт, переписчик книг, алхимик или пиротехник - он простолюдин! А даже если чей бастард, оруженосец либо рыцарь с большой дороги - плевать!
- Почему ты уверен, что он не знатен?
- Потому, что знатные ходят через двери, а не влазят в окно!
- Я люблю его, а он - меня. К тому же ты не пожалеешь, приобретя...
- Вора в зятья? Да будь он хоть король папуасских островов - дела это не меняет! К чёрту любовь! Ты должна выйти замуж за местного, слышишь, МЕСТНОГО короля, принца или хотя бы графа.
- Местного? Да неужели? Храбрецы ещё не перевелись?
.....
- Увы, ваше величество, она права! Сватовство к вашей дочери снискало дурную славу.
- На этот раз она не посмеет отказать жениху!
- Я не об этом. Где пребывает ныне граф Супсис?
- А чёрт его знает! Давненько я его не видал...
- Граф Супсис бесследно исчез вскоре после беседы с вашей дочерью. Как и герцог Торчхерс, князь Протухлинс и иноземный принц Хамыдло.
- И что ты хочешь этим сказать?
- Лишь то, что ни один из достойных внимания женихов не ответил на наше приглашение свататься к принцессе.
- Канальи! Повешу!
- Никак невозможно, ваше величество! Для этого придёться пойти войной на все сопредельные страны...
- Тогда объявляем турнир - и я выдам её замуж за чемпиона - каким бы мужланом он ни был! Авось приструнит строптивицу...
.....
- Здравствуйте, вы - кто?
- Я? - ик - его - то есть - моя светлость барон Прожоркинс, чемпион турнира и ваш муж!
- Муж? Вы в своём уме? И... не много ли пива плещется в вашем брюхе?
- Не много... добавить не мешает. А что до мужа - ты что, королевский указ не читала? Во дура...
- Я... кто?
- Дура! И глухая. Запомни: я - твой муж! Потому, что победил всех на турнире. Продал тебя папаша - за мой меч. А нехрен было принцам с графами отказывать!
- Так ты - самый сильный?
- Ну - да...
- А прославиться хочешь?
- Само собою!
- Ты слышал про Карренского дракона?
- Сказки...
- Это правда, клянусь! Выспрашивать путешественников - моя страсть... Он существует! Как и золото, охраняемое им...
- Золото?
- И дракон.
- К дьяволу дракона! Еду незамедлительно!
- Не соблаговолите ли пивка на дорожку? С пряностями...
- Охотно... Ух ты, прямо огонь! Ну, теперь мне никакой дракон не помеха. Поехали!
.....
"Дорогая Мирабелла, свет очей моих! Спасибо за подарок - этот рыцарь был вкуснее прочих. Интересно, что он пил накануне? Неужели ты, любимая, налила ему на дорогу нечто особенное, если так - я тронут до слёз. Моё обучение оборотничеству близится к завершению: ещё немного - и я смогу не только уменьшаться в размерах - но и походить на человека настолько надолго, насколько пожелаю. Тогда я наконец-то не буду, подобно летучей мыши, повисать на твоём карнизе и лишь на краткое время обретать человеческий вид - а посватаюсь к тебе, как подобает принцу, и твой отец, надеюсь, благословит нас.
И как только мы будем вместе, я обучу тебя, душа моя, волшебному искусству превращений - и мы сможем вместе парить над морем в лучах заката. Навеки твой Таррен-Джанлис, дракон и человек".
 
ЦЕННОСТЬ. ОЧЕНЬ СТРААААААШНАЯ СКАЗКА.
Написана под впечатлением реального рассказа человека, коего не пустили в вагон. Начало - точная калька с означеной были.

"Яду, о дайте мне яду -
Снова закончился яд!"
(Я)

- Проводник! Проводнииииик!!! - орал на бегу пассажир.
- Ну чё тебе? - из вагона высунулась кривая похмельная рожа.
- Понимаете, у меня украли билет. Вагон 18 место 3! Можете проверить - оно забронировано на Харитонова Владимира.
- Как проверить? Телепатически?
- По Интернету. На вагоне написано - есть Вай-Фай.
- Нэту вайфая. Обломался.
- Так посмотрите - место пусто.
- Ну и шо?
- Оно моё, клянусь!
- Не верю! Бабки гони.
- Кошелёк тоже украли.
- Ну тогда... ценное у тебя чего-нибудь есть?
Пассажир поник, поезд тронулся, проводник пошёл в купе допивать чекушку. И надо ж было так случиться - за этим делом его застал начальник поезда - известный трезвенник и сволочь. Приказал немедленно выпить кофе для протрезвления - а чекушку вылил. ВЫЛИЛ, понимаете! Само собою, Яшка (так звали проводника), на ближайшей станции Хацапетовка решил сгонять в буфет. И сгонял. Да вот незадача - очередь была длинновата - и поезд пришлось догонять. Дело, в общем-то, привычное: либо он его таки-догонит, либо сердобольная проводница Марья Матвевна сжалится и дёрнет стоп-кран. Но на этот раз Яшку занесло, как говорят водилы: "на встречную полосу" - прямо под колёса маневрового "тягача". Испуганно шарахнувшись от него, Яшка споткнулся о рельс, со всей силы дёрнул какой-то провод и... последнее, что он увидел, был свет: молнии, электросварки либо смерти.
...Получасом спустя, пробираясь сквозь облака, Яшка оказался перед живописной аркой с надписью "Рай".
- Ух ты, прям так и сразу - обрадовался он и опрометью бросился во врата. Мгновением позже Яшка, кряхтя, встал с небесного свода, потирая большую шишку. Врата были заперты прозрачной дверью.
- Куда ж ты так летишь? - раздался насмешливый голос сверху. - Здесь уже не торопятся.
- Тебе-то какое дело? - огрызнулся Яшка, но вмиг сник, увидав говорившего. Вернее - говорившую. Над ним порхала девушка с крыльями, как у стрекозы.
- Ты кто?
- Сильфида. А ты?
- Яков.
- Так вот, Яков, если врата тебя не пропускают - добро пожаловать в приёмную. Она - рядом, вон за той рощей. И, будь так добр - поешь здешних яблок... что ты пил? - сильфида жеманно зажала нос.
- Не твоё дело, сифилида - буркнул Яшка.
.......
- Так, Яков Михайлович Зарыга, 38 лет, проводник поезда, трагическая кончина. - монотонно бубнил очкастый ангел, подозрительно похожий на кадровика со Змеегорска-Узловой. - Вообще-то вам повезло: не будь её - и вы бы загремели "далеко и прямо" - за многочисленные пьянки, блуд и воровство казённого имущества. Вы почти спаслись - да вот незадача - добрых дел за вами практически не водится. Если кратко - вы искупили грехи - но не преобрели добродетель, в особенности - сострадание. И поэтому я вынужден вам отказать.
- То есть - как отказать? В ад, что ли?
- Я этого не говорил. Но в настоящее время Рай принять вас не может.
- А если постараться? - Яшка нагнулся к ангельскому уху.
- Постараться, говоришь? - ухмыльнулся очкастый ангел. - А ценное у тебя что-нибудь есть?
- Откуда, я же дохлый! Кошелёк, небось, на рельсах остался.
- Тогда ничем помочь не могу.
- Тьфу ты, канцелярия небесная! - ощерился Яшка и гордо вышел.
За углом он наткнулся на вереницу людей. Человеческая лента расстилалась в небесной выси, сколько хватало глаз.
- Куда прёшь, без очереди захотелось? - заорал на него толстяк в костюме "тройке".
- А тут что дают?
- Не дают, а берут. В Рай. Только - очередь займи.
До хвоста очередины Яшка, как ему показалось, шагал целую вечность.
- Крайний кто?
- Ну, я - отозвался невзрачного вида человек. А ты - бюрократ?
- Сроду не был!
- Тогда тебе не сюда. Очередь - только для бюрократов.
- А мне - куды?
- А я откуда знаю? Спроси начальство - ему видней.
Внезапно над их головами просвистел некий предмет, в коем Яшка узнал давнишнегог гражданина в костюме-"тройке".
- О, ещё одного за справкой послали! - захохотал кто-то.
- За какой-такой справкой? - испуганно спросил Яшка.
- За справкой о смерти. На землю. Особо рьяных бюрократов только с нею и принимают. Думаешь, откуда ваши "барабашки" берутся?
Потупив взор, Яшка зашагал, куда глаза глядят.
......
- О, мужик чешет! - раздался справа язвительный голос. - Эй, отросток, подь сюда! Много девок портил? Сознавайся!
Из-за кустов вышло пятеро девах, каждая - в полтора Яшкиных роста.
- Э, а вы кто?
- Можно сказать, фурии - хищно улыбнулась девица в "мини" и высоких сапогах. Мужиков ловим. И делаем с ними то, что они с нами на земле делали. При этих словах девица достала из-за голенища здоровенный чёрный фаллос.
- Девочки, вы чего? Не надо!!!
- Не надо? - расхохотались девахи. - А насиловать - надо?
- Да не в жисть! - что есть мочи закричал Яшка. - Только по обоюдному согласию! Ну, разве что по пьяне, так там не разбери-поймёшь, кто кого насиловал!
Деваха в сапогах подошла к Яшке вплотную и долго вглядывалась в глаза.
- А он не врёт... Ладно, свободен, чеши дальше! Только бери правее. Слева за лесочком гарпии обретаются. Ну, матери, которых дети обижали - эти посуровее нас. И вон в тот овраг не ходи - там гомофобов ловят.
- Гомо...кого? - переспросил Яшка, но враз умолк. Почему-то ему показалось, что лучше этого не знать...
....
- Парень, ты что делаешь! - орал с берега Яшка дебелому детине, плескавшемуся на быстрине. Врода в реке была синей, от неё шёл зелёный пар и плыла бурая пена, но детина, не замечая того, методично тёр себя клубком металлической стружки.
- Не видишь, что ли - очищаюсь.
- Да ты себе всю шкуру сдерёшь!
- Новая нарастёт.
- А - нахрена?
- Я природу загрязнял - вот в отходах и торчу. Чистилище здесь, если ты ещё не понял. Кто чего при жизни накосячил... в общем, получает навыворот. Вон за той горою, откуда смердит - изготовители палёного вина и колбасы жрут свою продукцию. А вон там, ниже по реке - доктора сидят, которые лечили скверно. Знаешь, что у них?
- Н-н-н-нет! - простучал зубами Яшка и бросился бежать.
....
Остановился он возле огромных чёрных врат. Из дверного проёма тянуло теплом и вкусно пахло. Яшка, не раздумывая, ломанулся туда.
- Куды прёшь без приговору! - мигом осадил его здоровенный чёрт. - Погреться захотелось? А ну в "обезъянник"! И, схватив Яшку за закорки, затолкал его в неприметную дверь справа.
- Так, значит, никаких данных нету... пробурчал толстый чертяка, пристально глядя в манитор. - Ни тебе пропуска в Рай, ни направления в Чистилище, ни приговора к аду. Ну и что мне с тобой делать?
- К вам определить! Грешник я!
- Грешник? Чёрт лукаво посмотрел на Яшку поверх окуляр. - Ну и где твои грехи? Пьянки? Разврат по обоюдному согласию? Злодейское похищение канистры бензина? Не смеши мои тапочки!
- Да уж заберите куда-нибудь! - взмолился Яшка, с ужасом вспоминая сине-зелёную реку. - МОчи нет!!!
- МочИ у него нет - передразнил чёрт. - А у нас смолы не хватает! И - персонала... В общем, катись отсюда!
- А если... того, по-свойски?
- По-свойски? - ухмыльнулся чёрт. - А ценное у тебя что-нибудь есть?
По выходе от каменносердного чертяки Яшка натолкнулся на процессию: толпа чертей провожала некую барышню. Их речь долетала до него урывками:
"Поделилась смолой, дабы сосед не жарился всухую!"... "Настоящее милосердие!"... "Вот только так - и надо!"... "На свободу - с чистой совестью!". Барышня взмыла в небо и пропала из глаз.
...Втянув голову в плечи, Яшка побрёл от ада прочь.
...
- Эй, парень, заходи к нам на огонёк! - помахал Яшке рукой мужик в драном жилете.
- Привет, коллега! - встала от костра тётка неопределённого возраста.
- А вы... чего меня зовёте? - опасливо спросил Яшка. Ва время мытарств по Чистилищу он успел пообщаться с расистом, одержимо натирающим себя ваксой, спамером, читающим разосланую рекламу, побывать в плену у гарпий, скрываться от безумного стоматолога и бежать с Острова Свекровищ - так что у него были все основания не доверять тем, кто его окликает.
- Тебя-тебя! Чё, не видно, что ты - наш? Четвёртый раз мимо чалапаешь...
- А "наш" - это кто?
- Ну, неприкаянный. Тот, кого никуда не определили.
- Так я не один? Ух ты!!! - и Яшка бросился к костру.
- Э, куда прёшь! Твоё место - с краю. Вот наберёшь листвы - пустим внутрь.
- Какой-такой листвы? - не понял Яшка.
- Листвы с райских садов. Мы её собираем - и греемся.
- Так мне пойти искать?
- Ага, иди, голь перекатная! Она раз в год опадает - так что сиди и довольствуйся малым.
- Нет, мы, конечно, можем уступить тебе место у огня, - встряла в разговор тётка. - Но - не задаром! Ценное у тебя что-нибудь есть?
И толпа сидящих противно, язвительно расхохоталась.
 
МОНОЛОГ СМЕРТИ
Написан после напряжных бесед с проповедниками "позитивного мышления"

Закрой глаза, зачем тебе смотреть
На то, что неизвестно, непонятно,
Не нужно, тяжело и неприятно,
Ну неужели хочешь ты опять
Об виденное сердце рвать?

Закрой глаза и не ищи причин
Рожденья, жизни, смерти, горя, счастья,
Слёз, смеха, состраданья, безучастья,
Зачем тебе такие знания, мой друг?
Для зла и мук?

Закрой глаза - ты знаешь всё и так!
Давно уж мудрецы то в книгах описали,
Тебе готовые ответы дали,
А если что не ладится по ним,
Ну и чёрт с ним!

Закрой глаза, закрой и просто верь,
Что мир прекрасен, совершенен, ясен,
Тёпл, ласков, справедлив и безопасен,
А если кто зовёт: "На помощь, брат!" -
Сам виноват!

Закрой глаза! Не может быть того,
Что бы с тобою горе приключилось:
"Не вышло", "Не сбылось", "Не получилось",
И ежели тебе кричат: "Беда!" -
Врут, как всегда!

Закрой глаза! Смотри, не открывай!
Иначе ты узришь, как задолго до срока,
Я, смерть, приду к тебе, вздохну глубоко,
И тихо на ухо шепну:
"Закрой глаза!"
 
Я НАРЕКАЮ ТЕБЯ - КРИОГЕНИЙ! (СКАЗКА НЕ ДЛЯ ЧТЕНИЯ НА НОЧЬ)
В некотором смысле - продолжение стиха, что выше.
Мне всегда было любопытно - зачем Снежной Королеве Кай?
И почему она за сложенное из льдинок слово "вечность" обещала ему "весь мир и пару новых коньков"?
Теперь я, кажется, знаю ответ....

«Он складывал из льдин и целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, — слово «вечность». Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков».
(Ганс Христиан Андерсен «Снежная королева»)


- Том, Том, Бомбадил - ты к нам в гости приходи! - кричали дети, завидев в конце заснеженной улицы человека в ярком, многоцветном плаще.
- Да какой же он Бомбадил, Мерррилином его звать. Том Меррилин, менестрель. - степенно отвечала детям дородная женщина в красном полушубке.
- Да не всё ли нам равно! Менестрель он - будут песни, менестрель он - будут сказки! Гости в дом - счастье в дом!
- Это верно! - согласилась женщина. - В Долгую Ночь менестрелю повсюду рады. А то год выдался дурной, право слово - неправильный год, бури да сушь, ещё и война у соседей. Этак, упаси Создатель, и Ледяная Дева в полночь нагрянуть может...
- А с менестрелем - не нагрянет?
- Ни в жисть! Туда, где сердца горячи - она носа не кажет. Жарковато ей - когда народ весел! - женщина звонко рассмеялась. - Знаете что? Дом у меня большой, а дети разъехались, вдвоём с мужем век коротаем... Айда к нам! И родителей зовите. А с менестрелем я сама договорюсь.
- Ура! Слава тёте Розе! - закричали дети и врассыпную бросились к своим домам.
- Так какие сказания вы желаете услышать в этот прекрасный вечер? - двумя часами позже вещал менестрель в гостиной зале тёти Розы. Сказания всех миров и эпох - к вашим услугам! Желаете историю Принца в алой мантии? Или - Эльрика из Мельнибонэ? О падении Гипериона? Или - о Волкодаве - Сером Псе? Спрашивайте и предлагайте - я знаю их все!
- Можно о Фродо Девятипалом и Кольце Всевластия? - попросил чернявый мальчуган.
- Ещё чего! - фыркнула девочка с косой. - В прошлом месяце на ярмарке слыхали.
- Тогда - о Драконе Возрождённом! - воскликнул рослый рыжеволосый парнишка.
- Как бы тебе самому в эту историю не угодить! - усмехнулся менестрель.
- А можно о том, как Гед нашёл имя Тени?
- Да ну вас! Этакие страсти - и на ночь! - возмутилась тётя Роза.
- Так вы говорите, что знаете сказания всех миров? - несмело спросил веснущатый мальчик.
- Стараюсь! - улыбнулся менестрель.
- И всех времён?
- Да.
- Тогда - расскажите о тех, кто жил до нас.
- Это о ком? О короле Артуре?
- Нет, о тех, кто был до нашей писаной исории. О древних цивилизациях. - мальчик с трудом произнёс последнее слово.
Словно тень пала на чело менестреля.
- Может, не надо? Они плохо кончили...
- Знаем! Превзошли дозволенное человеку и развалили мир - воскликнула девочка с косой.
- Нет, ты не права, - грустно ответил менестрель. - Да и нет для человека предела, кроме тех, что возводит он сам.
- Наверно - выпустили какое-то зло?
- И не это...
- А что? - вмешалась тётя Роза. - Мне, знаете ли, самой интересно. А то пишут о них всякое: Атлантида, мол, Лемурия...
- Ладно, расскажу, - вздохнул менестрель. - Только... выньте-ка головню из камина и поставьте в вазу посредь стола, что б было чем Ледяную Деву гнать, если явиться. Страшная это история. Страшнее всех прочих...
- Мы не испугаемся! - храбро сказал чернявый мальчуган.
- Ну, тогда садитесь в круг - да друг к другу поближе. Дело было очень, очень и очень давно...

*******

- Кай? Кай! Где ты?
- Простите, ваша светлость, я играл в снежки.
- С кем же? Медведи сюда не заходят...
- Я вселил умение в снеговиков, как ты учила. Здорово у них получается!
- Что ж, я рада, что ты учишься применять полученные знания. Но это не отменяет ни уроков, ни - Задачи. Ты ещё не разобрался как следует с теорией групп, я уж не говорю о теории категорий. Властелин мира обязан знать мироустройство в совершенстве.
- Властелин мира? Но ведь королева - вы!
Шорох и шелест пробежал по складкам платья Снежной Королевы.
- Помнишь, в самом начале нашего знакомства я обещала тебе весь мир и новые коньки, если ты выполнишь Задачу? Ну и кем ты будешь, когда это свершится?
- Я как-то не задумывался...
- А я не заостряла твоё внимание. Иногда, что бы достичь цели - следует не знать о ней.
- И что, я буду королём, в мантии и короне, придворные станут устраивать балы в мою честь, а кавалеры - осыпать дам розами?
- Какая глупость! Когда ты сложишь из льдинок слово «Вечность» - всё это покажется тебе бессмысленной мишурой. Ты станешь иным, Кай. Великим Иным!
- И что я буду делать?
- Повелевать! Мять и лепить мир по собственному разумению. Ведь именно этим ты занимался утром.
- Игрой в снежки?
- Нет, созданием снеговиков, имитирующих разум. Со временем ты научишься большему - и вряд ли кто назовёт твои творения имитацией. Сердце из снега, не ведающее сомнений, разум, быстрый, как северный ветер и воля, острая, как ледяной скол!
- Пока мои снеговики не умеют думать - только находить меня и швырять снежки...
- Пока, Кай. Ты очень верно заметил - «пока».

******
Неделю спустя Снежная Королева обнаружила Кая в дальнем углу зимнего сада. Он плакал ледяными слезами - столь горькими, что они тут же таяли.
- Ничего-то у меня не выходит - ни теория категорий, ни Задача эта...
- От чего же, Кай?
- Не знаю. Я очень стараюсь, ваша светлость, но ничего не получается.
- Я знаю, что ты стараешься, но это означает лишь то, что причина в другом.
- В чём?
- Наверно, в том, что ты делаешь в свободное время. - королева улыбнулась.
- Но разве в свободное время я не могу делать, что хочу?
- Можешь, конечно... но если ты, скажем, раздобудешь дров и попытаешься устроить пожар - я буду против.
- Разве я такой дурак?
- Конечно, нет, Кай. Покажи мне, что ты делаешь!
Они вышли в сад и долго скользили над кронами ледяных деревьев.
- Вот! - гордо произнёс Кай, указывая на снежные розы. - Они - как настоящие!
- И правда - поразительное сходство... Только... почему они такие хрупкие? Ты умеешь делать лёд прочнее стали.
- Цветы должны быть хрупкие - это их свойство.
- Творение должно обладать лишь теми свойствами, которых хочешь ты! А это - кто? - Снежная Королева удивлённо воззрилась на скульптуру девочки из снега.
- Не знаю. Мне показалось - она должна стоять возле роз.
- Но - почему?
- Должен же ими кто-то любоваться...
- А что она ещё умеет? - голос Королевы стал насмешлив.
- Ничего. Я попытался научить её играть в снежки... и тут же понял: она - неживая.
- Что ж, этого следовало ожидать... память сердца не сотрёшь вместе с памятью разума... Кай, идём со мной!

*****
Они пришли в зал, одна стена которого являла собою туманное зеркало в изысканной ледяной раме.
- Зеркало Правды... Я помню - отсюда мы смотрели на снежные вулканы Энцелада.
- Верно, Кай. Но на этот раз я воспользуюсь для иных целей. Подойди ближе!
- Ой, кто это?
- Ты. До того, как оказаться у меня.
- Я? Такой смешной... А кто это рядом?
- Твои отец и мать. А слева - бабушка.
- А справа?
- Герда. Можно сказать - твоя названная сестра. Это её ты пытался воссоздать из снега.
- Не может быть, я их не помню...
- Но Зеркало Правды не лжёт. Тебе известно его устройство - и ты знаешь: лгать оно не может в принципе.
- Всё равно не помню.
- То-то и оно, что помнишь! И именно это мешает тебе стать тем, кем ты стать призван!
- Так что же мне делать? Забыть забытое?
Снежная королева усмехнулась.
- Нет, Кай, сказанное тобою невозможно, так как логически противоречиво. Для того, что бы забыть, надо вспомнить. Подойди к зеркалу ближе!
Почему-то Каю стало не по себе, но он тут же устыдился собственного малодушия. В самом деле: он не раз носился в чёрных тучах и снежной пыли над высочайшими вершинами мира, там, где кончается годный для дыхания воздух, а тут - какое-то зеркало... Но что-то больно кололо в груди, не давая сделать шаг.
- Подойди! Или ты боишься?
Она взяла Кая за руку, подвела к самой зеркальной глади и положила руку ему на голову.
Мгновение спустя Кай тихо осел на заснеженный пол. Ещё через мгновение - вскочил, как ужаленный.
- Ой, это же мама! И - бабушка. И - Герда... Как давно я их не видел!
Он обернулся к Снежной Королеве, и синие глаза его были полны ярости.
- Проклятая белая колдунья, ты похитила меня и отняла память! Ненавижу!!!
Снежная Королева стояла, не шевелясь.
- Немедленно отвези меня домой!
- Изволь, если сам ленишься. Только не желаешь ли ты взглянуть, что происходит дома? Ведь тебя не было там много лет.
- Много... лет?
- Именно так. Здесь для тебя время заледенело.
- Проклятье! Все эти годы они мучились, не зная, что со мной! И это - ты, лишь ты, всё - из-за тебя!!!
- Возможно. Но - прежде чем врываться в родной дом на крыльях северного ветра, не лучше ли сперва посмотреть, куда летишь? Ты умеешь пользоваться Зеркалом. Так посмотри в него!
Кай с непривычки долго вертел руками так и этак. Снежная Королева молча наблюдала за ним.
- Ой, кто это возле мамы?
- Твой отчим. Какое-то время мать верила, что ты найдёшься, меж тем, как отец настаивал на другом ребёнке. Они поссорились, он ушёл к другой женщине, а она, снедаемая одиночеством, обзавелась вот этим... кавалером.
- Какой противный!
- Ещё бы! Твоя мать интересует его в основном ради вашей мансарды. А сам он любит втайне потискать школьниц.
- И мама знает?
- Конечно. Но - старается не замечать, ведь если он уйдёт - она останется одна.
- Она хоть вспоминает обо мне?
- Раньше - вспоминала, а теперь - у неё другие заботы... ты видишь её живот?
- Да.
- В нём - младенец. Она надеется, что его рождение заставит твоего отчима сочетаться с нею законным браком.
- Они поженятся?
Снежная Королева расхохоталась.
Кай потерянно молчал.
- А что с папой? - наконец вымолвил он.
- Счастлив в новом браке. Трое детей - все от разных отцов, и очень ревнивая жена. Когда он нечаянно вспоминает о маме или тебе - она учиняет скандал, жестокий, как антарктический ветер.
- От разных отцов... эта женщина до папы дважды была замужем? И где её мужья?
- Ну что ты! Муж у неё один - твой отец, а вот любовники... впрочем, любви там нет ни дуновения - она называет их «спонсорами».
- Ну а Герда, милая Герда, не может быть, что бы она забыла обо мне!
- Не только не забыла - но и порывалась искать. Свои красные башмачки в реку пустила, сама в лодке плыла невесть куда... пока родители не изловили. Ух и брыкалась она! Пришлось санитаров вызывать...
- Я знал, что она меня не покинет!
- Она и не покинула. До времени. Но её лечили. От тебя. И однажды, когда после очередной порции лекарств и беседы с психологом она признала, что ты - плод её больного воображения - и её выписали.
- А потом?
Снежная Королева усмехнулась.
- Людям легче держать на языке раскалённый уголь, чем тайну... Молчание о тебе отравило жизнь её родителям.
- Они сами так сделали!
- Совершенно согласна. Но - продолжим: сначала они попытались завести новое дитя, ведь их дочь, как уверил их доктор, от разлуки с тобой повредилась рассудком и не могла более учиться в обычной школе. И им это удалось. Взгляни! В некотором смысле он - твой сводный брат.
- Этот верзила, похожий на обезьяну?
- Да, и внутри он в точности таков. Родители пытались воспитать его иначе - в духе практицизма, никогда, заметь, и не задумываясь: а что это такое? И... получили вот это: в четырнадцать лет - кража, в пятнадцать - грабёж, в шестнадцать - разбой. Дабы спасти своё чадо от заслуженной тюрьмы, они продали мансарду и перебрались в подвал: адвокаты берут за такие дела немалые деньги. А потом - их дитя учинил драку, ему повредили голову и он спятил. Всерьёз. И не откупишься - безумие, как известно, взяток не берёт...
- А Герда?
- Немного терпения! После утраты любимого чада его отец запил и ушёл.
- К другой женщине?
- Нет, просто ушёл. Теперь он обретается то у одной, то у другой весёлой вдовушки, втайне их презирая, как и свою жену, кою винит в печальной судьбе сына. При этом, заметь, именно он втемяшивал в голову твоему сводному братцу: «мужчины, мол, никогда не плачут и всегда берут своё!». После его ухода мать осталась с Гердой - и сумела организовать ей недурственный брак. За вполне добропорядочного мещанина, сколотившего состояние на колбасе.
- Ух ты! Люблю колбасу.
- Только не эту. Он подмешивает в неё глину - потому и умудряется иметь огромный барыш.
- Надеюсь, хоть Герду-то он любит?
- Любит. Примерно так, как ваши соседи любили своего кота. Пока она украшает собою дом - он её кормит и одевает. А вот кто в нём воистину души не чает - так это её мать. Ещё бы - он вызволил её из подвала, купив клетушку в дешёвом доме. Со временем туда переберётся и Герда - как только её муженёк найдёт кого помоложе.
- Можно увидеть её?
- Кажется, сейчас Зеркалом правишь ты...
Под рукою Кая в туманном проёме возникла картина мансарды: но не их с Гердой, а другой, богатой. Девочка лет десяти, стоя у открытого окна, вглядывалась в темноту.
- Герда!!!
- Нет, это её дочь, - раздался голос Снежной Королевы. - Герда сейчас войдёт.
- Мэри, сколько раз я тебе говорила: закрой окно! - раздался голос из зеркала. - Ты опять начиталась этой дурацкой книжки про Питера Пэна? Его не существует! Как и твоего придуманного брата! Нет, это ж надо такое придумать: у неё есть братик, который в детстве дружил с мамой!
- Довольно! - воскликнул Кай. - Я не хочу больше смотреть! Джадис, милая Джадис - лишь ты - моя мать, сестра и подруга! Прости, что я был таким дураком!
- О, не стоит, Кай. И я тебе не мать.
- А кто?
- Наставница. Матери часто хотят, чтобы дети повторили их жизненный путь, а наставники - чтобы ученики превзошли их.
- Как я могу превзойти тебя?
- Решить Задачу. Теперь, когда ты всё вспомнил - она тебе по плечу.

*****
- Получилось!!! Джадис - у меня - получилось!!! - Кай вихрем влетел в опочивальню Снежной Королевы.
- Неужели? - в единый миг Королева была на ногах. Показывай!
Они стояли перед сложной конструкцией из тонких пластин льда.
- И где решение?
- Загляни слева!
Королева склонилась к столу и в глаза ей ударил блеск тончайших граней. Сотканное из игры света и льда, слово «Вечность» горело средь них, как пламя в некоем невероятном ледяном камине.
- У тебя получилось! - глаза Снежной Королевы радостно заблестели. - Ты - сумел!! Воистину - есть задачи, что могут исполнить лишь сыны Адама!
- И что теперь? - растерянно спросил Кай.
- К Зеркалу! Немедленно!
Вдвоём они стали пред Зеркалом Правды. И Кай в изумлении увидел, что лицо его сияет алмазным блеском, глаза стали пронзительно-яркие, как синие звёзды, а чело увенчала корона из льдистых игл.
- Приветствую тебя, владыка мира! - королева Джадис опустилась на одно колено. Новые коньки готовы! Теперь пришло время простереть над миром длань.
- А как?
- Дать ему новое имя.
- Сейчас подумаю...
- Лучше сделать это в пути. Летим!

******
Они взвились над башнями и шпилями Ледяного Дворца - и стена туч от земли до неба встала за ними.
- Что это? - прокричал Кай
- Ты. Твоя воля. Твоя мощь, Иной!
- Тогда - пусть она грядет впереди нас!
С неба прянул пронзительный ветер, несущий с собою целые льдины. Километровая громада ледника катилась за ним, срезая с земли города и селения, леса и реки, горы и равнины. Великою волною суша рухнула в море - и море замёрзло над нею крышкою гроба. А выше, в неизмеримой синей вышине, звенел от счастья голос:
- Я нарекаю тебя - Криогений!!!!

******

- Да, но ведь вы и я... мы живы... - несмело спросил веснущатый мальчик, нарушив долгое-предолгое молчание тесно сгрудившихся у догоравшей головни детей.
- Конечно, живы - ответил менестрель. - Какое слово не сложи - а ход времён не остановить. Явились другие века и другие герои. И Великий Иной пал - а Криогений растаял.
- Вот и славно! - отозвался чернявый парень.
- Славно - да не очень, - парировал ему рыжеволосый. - Да, победили, да - живём, а сколько народу погибло?
- Мёртвых не воскресишь... - задумчиво произнесла девочка с косой.
- Ну почему же? - отозвался менестрель. - Очень даже можно.
- Воскресить мёртвых? - удивилась тётя Роза. - А это - как?
- Нелегко! - ответил менестрель. - Тут надо одолеть само время, а для этого, пройдя сквозь жар в миллиарды солнц и твердь плотности бесконечной, по другую сторону бытия сложить слово «Вечность», но не из льда - а из огня!
- Разве человек такое может...
- Никто не может - если поодиночке. А вот вместе и с упорством - очень даже да...
 
МЕСТО
Вообще-то я трудно рожаю позитив ввиду лютой избитости темы. Но на этот раз, кажись, получилось...

Однажды я в путь собиралась,
Из дома - хотя бы на год.
Увидеть страны чужие,
Дороги зов испытать.
Постыли обиды и ссоры
Рождённые мелкою злобой.
На месте ином захотела
Я заново жизнь созидать.

Одно лишь меня томило,
Не будет ли там, как прежде
Вдруг люди везде похожи,
Повсюду - страданий кольцо?
И вот, поддавшись сомненьям,
В своей самой главной надежде,
С неведомой прежде молитвой,
Я подняла к Солнцу лицо.

"Да есть ли такое место,
Скажите, земля и небо,
Где нам обещано счастье,
Где каждый каждому рад?
Куда от зимы летят птицы,
И может дойти упорный.
Где всех с улыбкой встречают,
Не помня грехов и наград.

Где каждый живёт, как захочет,
А хочет - своё, не чужое.
Где нету причин для злобы -
Туда рвётся сердце моё.
Там радость друг другу дарят,
Живут, годов не считая,
И смерть встречают достойно
При том - отвергая её!"

И вдруг я сподобилась чуду,
Ответил мне некий голос:
"В дорогу - не собирайся,
Не нужно его искать!
Не всё ли равно, за какими
Лесами, горами, морями,
Найдёшь ты такое место,
ЗДЕСЬ можно его создать!

Для этого ты отныне
И до последнего вздоха,
Живи, как душе угодно,
Как жаждет сердце твоё.
Дарить всем старайся радость,
Заслуг и годов не считая.
И гибель встречай достойно,
При том - отвергая её.

К тебе потянутся люди,
Не могут не потянутся!
Ведь каждый с рождения втайне
Мечтает о месте таком.
Их будет всё больше и больше
Родных, своих, чужедальних.
И каждого с радостью встретят,
И каждый построит дом.

Тогда лишь готовься в дорогу,
Не на год - а на пол-жизни!
Иди во все страны мира!
Неси чудесную весть!
О том, что страдания вовсе
Не предначертаны свыше!
Что детства мечты не напрасны!
Что место такое ЕСТЬ!

Не враз соблазнятся тем чудом,
Иные сторонится будут…
Ведь люди ой как неохотно
Дают себе право дерзать.
Но всё же - тебя услышат,
И раз услыхав - не забудут!
А значит, такое место
Они тоже смогут создать!

Потом, утомясь от странствий,
От боли и горя людского,
Стопы поверни обратно,
В тот край, где друзей бытиё.
И вот, за холмом последним,
Что путь открывает к дому,
Увидишь то самое место,
Куда рвётся сердце твоё!"

…Но я не послушалась неба -
Покинула город постылый,
Иду по дорогам мира,
Несу чудесную весть!
Что место любви, о котором
Мы с детства наслышаны были,
Не где-нибудь, а повсюду,
Дерзаньями нашими - ЕСТЬ!
 
ПРОЩАЙ, КАЙНОЗОЙ!
Однажды меня крепко достали любители "концов света" - что в фантастике, что в кино.
По сути дела, эксплуатируются всего два сюжета:
1. Всем настаёт крышка, но команда супергероев верхом на сверхтехнологичной хрени его предотвращает.
2. Конец света уже был, кто-то выжил, жить очень плохо, но команда супергероев находит путь к возрождению.
В обоих случаях "море крови, куча трупов" есть лишь фон, то, что "крах всего" есть немыслимая трагедия - остаётся за кадром.
Исключение составляет разве что всем известный фильм "Послезавтра"... но он, на самом деле - глубоко пессемистичен, ибо трагедия свершилась и делу не поможешь.
А если - иначе?
...Не столь уж и далёкое (но имеющее в разы и разы бОльшие возможности), будущее. Но мощь катастрофы превышает таковую. И человечество с достоинством отступает с Земли, что бы вернуться...
В качестве "источника катастрофы" я выбрал геологию. Ныне мы живём в парадоксальном тектоническом минимуме, всего 10 миллионов лет назад вулканических извержений было раз в 20 больше. В последние з00 лет активность нарастает. То ли ещё будет! Например, это: Супервулкан — Википедия
Забавно, что "тихоокеанская дыра", мельком помянутая в рассказе, действительно существует: северо-западнее Австралии под земной корой есть огромный и пока не изливавшийся мантийный плюм. Правда, рванёт он не ранее, чем через пару десятков миллионов лет... зато он мною описан ещё ДО того, как был открыт:)
А ещё - главный герой повествования - человек нашего времени, ни разу не надеявшийся дожить до означенных времён. И на глазах его прошёл весь прекрасный и страшный XXI век...

Прощай, Кайнозой!

Святая Земля не свята, ни в пиру, ни в бою.
На ней не найти ни Эдема, ни даже Сезама!
Но Маленький Принц покидает планетку свою,
Как, будь он большим, покидал бы свой каменный замок.
Олег Медведев.

- ...На Марс! Я сказал - на Марс, вы не смеете указывать мне!
- Я не указываю! Но настоятельно рекомендую пересмотреть своё решение. Детям не место на неосвоенной планете, им нужно общество, сверстники, развлечения и игры. Что из этого вы можете дать им на Марсе? Пустыню? Фантомограф? Воздух в скафандре? Пылевые бури?
- Бури давно кончились, и пустыни уже не те. Да и воздух нынче стал сносным.
- Вот именно: "стал сносным"! Вы даже не понимаете, что соглашаетесь со мной! Вы всю жизнь провели на стройках, и думаете, что все должны быть в восторге от падающих с неба ледяных глыб, нанитных туч-сеятелей и котлована космического лифта! Дети устроены иначе!
- И как же, разрешите полюбопытствовать?
- Детям нужна стабильность! Да, они любят приключения, но лишь как острую приправу к супу. Заставь их жить в повседневном экстриме - и душевный срыв обеспечен. Поймите, не каждый способен выдержать то, что пережили вы! Ваши внуки - плоть от плоти иного, более тёплого мира, они нежны, как цветы!
- И место им - в теплице, так, что ли?
- Это не смешно! И сколько бы вы не ёрничали, мой вердикт останется прежним - Венера! Венера - место, куда переселяются все нормальные люди, желающие нормального общества и отдыха после потрясений. Вашим детям нужна реабилитация, иначе вы сами вскоре поведёте их к психиатру!
- А вы сами давно оттуда?
- С Венеры? Прилетела год назад, по зову сердца, дабы помочь невежам - землянам!
- Тогда почему ж вы не внизу?
- Да? Это я вас должна спросить, отчего вы все не наверху! Ждали, пока вулкан задницы припечёт?
Лицо визитёра налилось кровью.
- Простите за грубость. Однако сути она не меняет. Вы засиделись в обречённом мире, а теперь тащите детей навстречу новым бедам!
- Земля не обречена. Мы вернёмся туда, когда будем в силах.
- Когда? Через миллион лет? Вы надеетесь прожить столько?
- Надеюсь.
- А я потеряла надежду убедить сумасшедшего и отказываюсь говорить с вами!
- Однако вам придётся сделать по-моему. Никто не вправе диктовать человеку, куда лететь.
- К сожалению. Но знайте - совесть не даст вам покоя!
- А я оставляю вас наедине с вашей совестью. Прощайте! В Комитете много дверей, я зарегистрируюсь в другом месте! - и визитёр отправился к выходу.
- Вы преступник! - крикнула она вдогонку.
- А вы - псих, - устало обернулся визитёр. - И именно это я имел в виду, когда спросил, давно ли вы оттуда.

*****
Выйдя в коридор, Пётр Валерьянович направился к ближайшей двери с надписью "свободно", вздохнул и резко вошёл в неё.
- Чем могу быть полезна? - тонкий девичий голос раздался из-за бюро.
- Марс, Порт-Цандер, я, двое маленьких внуков и дом, переселение. Багаж отправляю парусником. Солнечным, разумеется.
- Марс? И двое внуков? - удивилась девушка. Может, Венера или, хотя бы - Ганимед?
- И вы туда же! Господи, что ж творится, простится с Землей по-человечески не дают, страна советов...
Голос Петра Валерьяновича сорвался, тень взметнулась по стене, к окну, к покинутому миру и, будто испугавшись её, он сел в кресло, сверля девушку взглядом, тяжёлым и беспокойным. - Никто не вправе менять моё решение. Никто!
- Простите, я не хотела... у меня и в мыслях не было раздавать приказы - спохватилась девушка, маленькая и какая-то прозрачная в форменном серо-серебристом комбинезоне. - Просто я подумала - Марс - суровая, жестокая планета, а у вас - дети. На Венере им было бы лучше...
- Из маленьких детей склонны вырастать большие люди - веско изрёк Петр Валерьянович. - В особенности, когда они строят свой дом сами, а не размазывают сопли на вашей прокисшей Венере.
- Простите, но вы не правы! - воскликнула девушка. - У меня много друзей с Венеры, они - хорошие люди, а уж планета - и вовсе замечательная!
- Знаю, знаю, динозавры, трилобиты, торжество астроинженерии, я сам её слегка достраивал. Простите старика! Просто ваша коллега за стеной...
- Жаклин? О, она может...
- Знаете, она меня удивила. Я-то думал, что все бюрократы вымерли вместе с границами, а они, оказывается, в космос перебрались.
- Не в космос... - устало вздохнула девушка. - Миссия "Спасите Землю!", слыхали? Они там все такие... одержимые.
- Вы знаете, меня не только речь её удивила. Послушайте, она... какая-то неопрятная. Нет, я понимаю, "наниты чистят, наниты гладят" и, тем не менее... она будто только что из драки.
- В самую точку! "Даже во сне - как на войне".
- ...Неустанно сражается за мир во всём мире!
- К сожалению, они дерутся не только за мир, но и с нами, равно как и со всеми обществами, лидерами наций и правительствами планет.
- Похоже, вы их не любите.
- И есть за что. Выражаясь вашим языком, из-за них киснет Венера.
- О, общий язык - великое дело! - Пётр Валерьянович улыбнулся, наверно, впервые за этот день.
- Однако, пора приступать к делу. Итак, я не нахожу в вашем решении ничего, достойного консультации. Ваши анкетные данные?
"Ишь ты, - усмехнулся про себя Петр Валерьянович. - Нет бы с экспланта считать. Традиция! Придётся удивлять и эту птаху"
- Узваров Пётр Валерьянович, год рождения шестьдесят восьмой, холост, - начал он, прекрасно зная, что за этим последует.
- Шестьдесят... какой? - встрепенулась девушка. - От Беды или от Нано? Вы шутите?
- Отнюдь.
- Но ваша внешность? Простите, это... траур?
- Это старость, кою не успели исправить беличьи гены.
- Ничего не понимаю! Ладно, допустим, вы не стали менять кожу и приняли прививку поздно, но... не в шестьдесят же лет!
- Почему?
- Так не бывает! Разве что если предположить... ой! Какого вы года?
- Тысяча девятьсот шестьдесят восьмого от Рождества Христова. Уверяю вас, это...
Речь его прервал звон. Алмазная ручка в форме стилизованной Башни Кларка выпала из рук девушки и покатилась по столу.
- То есть... вы родились до Нано? И - до Великого мора!
- А также до Великого позора, - закончил Пётр Валерьянович. - Прям динозавр.
- Послушайте... нет, наверно, так нельзя! - на лице девушки означились муки внутренней борьбы.
- Расспросить меня? Можно! И даже нужно - ведь в ваших краях я объявлюсь нескоро. Не к кому. А добрая беседа на дорожку - как раз самое то. Я подожду вас в холле.
- Правда? А у меня скоро смена кончается!

*****
Просторный холл Верхней Станции Башни Кларка всегда лежал в полутьме, ибо признавал лишь один светильник - Землю, сиявшую сквозь карбиновый потолок. Туда, к Земле, убегала лента космического лифта, гладкая и мерцающая, как изысканное ожерелье. Лишь одна бусина украшала его - огромная даже отсюда Станция Невесомость, что на геостационарной орбите. А ниже простирались туманы Геи, свитые в причудливые вихри, и где-то на Алдане блистал огонь... Пётр Валерьянович отвернулся.
Он присел в кресло рядом с человеком, неподвижно глядящим в одну точку.
"Эксплант читает, - подумал Пётр Валерьянович. - Вот уж к чему никогда не привыкну! Добрая книга надёжней".
Он вынул из кармана книгу, развернул её и карбосилиновая плёнка, затвердев под ладонью, покрылась буквами, рисунками, клипами, в общем, всем, что и должна показывать книга. "Новости, пожалуйста!" - послал он мысленный приказ, слегка надавив на край. И книга ожила.
"Прощай, Кайнозой" - значилось на первом из заголовков.
"Как мы уже сообщали, данные, полученные Алданской Глубинной Миссией, трагически погибшей месяц назад, успешно обработаны. Выводы, сделанные из них, способны повергнуть в трепет даже самых стойких. Теперь можно с уверенностью сказать, что нынешняя вспышка вулканической активности - не рядовое явление в земной истории, а начало новой геологической эры, готовившееся миллионы лет. С глубокой грустью нам приходится говорить: "Прощай, Кайнозой!" Подробности - здесь"
"Никогда не думал, что доживу до конца геологической эры. А они знали это, догадывались!" - Пётр Валерьянович бессильно сжал кулаки. Статья в книге испуганно исчезла, сменившись другой.
"Более полутора тысяч человек (данные уточняются), погибли сегодня утром в посёлке "Новый Эдем" на западном побережье Бразильского Моря при прохождении гипергана "Като". По сведеньям, полученным нами из Сети, все погибшие относились к эколого-экстремистской организации "Земля или смерть".Подробности"
"Идиоты! - скрипнул зубами Пётр Валерьянович. - Какие же они кретины! Жизнь отдали... А за что? За что!"
По-видимому, он вновь нечаянно нажал книгу, потому что спустя мгновение текст был иным:
"Звёзды становятся ближе"
"Только что нами получено поразительное сообщение: в Венерианском Технологическом Институте удалось стабилизировать портал. Напоминаем - портал (он же червоточина или кротовья нора) есть туннель в пространстве, создаваемый сингулярностью, способный соединить два сколь угодно удалённых места, имея при этом сколь угодно малую длину. Физики уже получали так называемые краткоживущие червоточины, теперь, похоже, удалось создать портал стабильный. Пока что он очень мал и способен пропустить лишь тонкий луч света, но лиха беда начала! Извечная мечта человечества о полёте к звёздам приблизилась ещё на шаг. Подробности - жать сюда"
Пётр Валерьянович нажал. И долго, очень долго читал материал. Статья была обширна и содержала, наверно, всё, что журналист отжал из Сети о порталах фантастических и реальных. В конце её красовалась схема микроустройства, целый рой которых, по уверению статьи, лет через десять отправится к звёздам.
"Эх, а я-то в детстве на красивом звездолёте лететь хотел, и что б с приключениями - обязательно. А здесь - какая-то волосина, стыд и срам! Ну развернёт она на месте ворота, пешком на звёзды бегать будем, а где романтика, где радость? - ну да ладно, что я разбурчался, и такой есть - слава Богу. Но звёзды - потом. Звёзды - подождут. Сейчас главное - Марс".
- Не помешаю? - свежий ветер и яркий блеск обдал Петра Валериановича. Давнишняя девушка успела переодеться и ныне напоминала райскую птицу. Или россыпь звёзд. - Кстати, меня зовут Мери. Мери Смит. Простите, что тогда не представилась.
- А я только вас и жду. Пойдёмте?
- А куда?
- Сначала - в детскую, посмотрим, как там мои архаровцы, а потом, наверно, к Храму.
 
ПРОЩАЙ, КАЙНОЗОЙ! - продолжение

Они прошли по наклонному пандусу, мимо грандиозных терминалов, принимающих поезда с Земли, мимо магазинов и кафе, через многокрасочный людской поток, туда, где по уверению экспланта, находились его воспитанники.
Они прыгали и смеялись средь множества детей разных возрастов, как то делали детёныши людские тысячи тысяч лет. И, пожалуй, лишь Пётр Валерьянович подмечал то, что изумило бы их предков. Пол в детской сам собою бугрился и опадал, дыбился волнами и вертелся вихрями, стремительно и прихотливо. А дети ловко седлали эти волны, хотя глаза их были завязаны и видели они иное. Пребывая телом здесь, душою они уносились в призрачные миры, что рисовал им фантомограф.
"Дарья, Андрей! - произнёс Пётр Валерьянович, едва разжимая губы, но разом чувствуя, что его зов проник туда, за пелену нереального. И двое резвящихся детей разом остановились, и каменные волны нежно поставили их на пол. - Я обещал зайти за вами через час, а прошло уже три".
- Ой, дедушка! - взмолилась девочка лет девяти. - Не забирай нас! Мы тренировались, а сейчас начнётся рыцарский турнир!
- Рыцарский турнир? Что ж, это серьёзно. Ладно, ещё три часа - ваши. Но после турнира вам надлежит побывать на пиру!
- Ура!!! - крик близнецов, даром что мысленный, едва не оглушил Петра Валерьяновича.
"Может, оно и к лучшему, - в голос обратился он к своей спутнице. - Туда, куда я направляюсь, им ещё рано. Но пока - с меня рассказ. Я тут приметил одно место.
Они ступили на струящийся пол, и он услужливо понёс их вниз, в недра станции. Проехав несколько этажей, они оказались в безлюдном зале с высоким сводчатым потолком. Он также был прозрачен, но не из-за окна. Потолок был сплошным экраном, и он транслировал картину с какого-то низколетящего спутника, запущенного против вращения планеты. Земля нависала над ними, как перевёрнутый свод. И заметно поворачивалась.
- Старинный Зал Прощания, - тихо сказала девушка. - Откуда вы узнали?
- Искал - и нашёл, - улыбнулся Пётр Валерьянович. - Здесь я обдумывал, что делать дальше.
...Помимо воли он вспомнил эти дни. Когда пришла весть о гибели Алданской Глубинной, он понял - оставаться на Земле нет сил. И были сборы, и наниты разбирали их милый дом, и испуганные дети жались к нему, а он объяснял, что это вовсе не страшно, это такая сказка, крошечные мушки по пылиночке сложат дом в волшебное зерно, а на новом месте - раскроют. В точности!
- А мой рисунок на стене будет? - спросил Андрейка. Ему только исполнилось пять, и мама, специально для него нарисовала на стене уголок прибайкальской тайги, такой, какая она была, пока не ожил рифт.
- Конечно, будет! - успокоил его Пётр Валерьянович. - Тот самый! А мама и ещё нарисует, она у тебя - художница, даром что геолог.
- Не хочу с Аляски! - заплакал Андрей.
- А к маме?
- Мама скоро вернётся? - робко спросила Даша.
- Нет, не скоро. И вообще - сюда она больше не придёт. Они с папой отправились далеко на звёзды и просили их догонять. Потому-то мы и едем.
"Я выдержал! - мысленно прокричал он. - Нельзя поддаваться слезам! Они бы не одобрили! Свихнувшаяся планета сожрёт нас, если мы станем плакать!" Кажется, именно в тот день он обрёл веру.
Потом был путь на Юг и не ходящие до Цейлона дирижабли. "Вследствие атмосферной нестабильности" - объявил мёртвый голос в порту. А на экране, обращённом к Тихому Океану, зрел очередной сверхшторм.
Пришлось лететь "цаплей". И там, над пылью и туманами, на скорости в двадцать маха, через прозрачный карбин крыла Пётр Валерьянович таки-узрел то, что должен был увидеть - кровоточащий гнойник Алданского супервулкана - место, где Госпожа Пеле приняла его детей в своё лоно.
Потом был подъём по Башне Кларка. И Андрейка, впервые оказавшись в космосе, засыпал его вопросами. И был этот зал. И тяжкий выбор меж ласковыми ветрами возрождённой Венеры, бриллиантовыми куполами Луны и зелеными морями Ганимеда. Он выбрал Марс. Но, лишь побывав в Переселенческом Комитете понял, почему.
- Я обёщал рассказ, - оторвавшись от дум, начал Пётр Валерьянович. - Боюсь, он не будет столь интересен, как надеетесь вы. Однако мне он едва ли не нужнее, чем вам. Так что вы - моя пленница.
- Охотно сдаюсь - улыбнулась девушка. - Сдаюсь и обращаюсь в слух.
- Что ж, начнём. Как вы уже знаете, я родился в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году в городе Киеве, земля Украина, что тогда была частью страны с названием Союз Советских Социалистических Республик. Слыхали о такой?
- В школе проходили - ответила девушка. - Коммунизм, тоталитаризм, плановая экономика.
- Тоталитаризма я не застал. А вот плановая экономика его и сгубила. Союз, в смысле. Без конкуренции - застой и распад. Распад и произошёл. Я, представляете, космонавтом мечтал стать. А стал кооператором, да и то ненадолго. Потом грянул Кризис Девяностых, кооператив разорился, да и не только он. Все тогда разорялись, а деньги каждый день падали в цене. В девяносто третьем я, помнится, чуть с голоду не помер.
Потом полегчало маленько, я на сисадмина выучился, по-нынешнему это вроде смотрителя нанитов. Так и дожил до самого Великого позора.
Я читал книги о том времени. Все они или чушь, или заумь. Потому что вашим, то есть - теперешним языком такое не передать. А началось всё безобидно, новая система мобильной связи, Сеть в кармане, через спутник, "по любой дороге, в стороне любой". Вот только закавыка одна - лицо собеседника видеть можно. Кто б подумал, что этакая малость мир разорит? А должны были подумать! Должны!
Пётр Валерьянович кашлянул, переводя дух.
- Весь гной, что годами копился в душах людских, потёк наружу. А как же - теперь появилась возможность посмотреть, кого поцеловал муж, с кем танцует жена, не обнял ли, о ужас, Вася Петю. "Катенька, покажи, где ты!" - Пётр Валерьянович разразился хриплым, каркающим смехом.
- По всей Земле пронёсся ураган разводов, да что там - гиперган разводов, поболе нынешнего "рыцаря Като"! А сколько детских душ было сломлено - не счесть! А ещё - убийства из ревности, самоубийства, погромы геев, токсины в чай! Весь флер политкорректности слетел, как ни бывало!
- Политкорректность есть ложь, - шепнула Мэри. - Замена подлинной свободы.
- Именно! И держалась она, пока "грешащий во тиши греха не совершал". А потом, после того, как все рассорились со всеми, победило воинствующее бесстыдство: камера в унитазе, включённый комлог во время соития, оргии на улицах, лиги педофилов и девочек - геронтофилочек. Но даже это были ещё цветочки. Культура продолжала одной рукой утверждать, что всё это плохо, а другой - упивалась шоком. Оттого нервы людей летели, расцвёл экстремализм во всём - от самоубийственного спорта до клубов реального садо-мазо, где одни безумцы пытали других. На добровольных, понимаете, началах, да разве скажешь такое о тех, кто сошёл с ума? А проклятые массмедисты транслировали это в Сеть!!!
- Зачем вы так? - Мэри тронула его за рукав. - Те времена давно прошли, оглянитесь, сейчас любой скорее палец себе откусит, чем станет подглядывать. Семьи снова есть, покрепче прежних, а дурацких догм - нету. Вон у меня куча знакомых пол меняли, кое-кто - по нескольку раз, и что? Очнитесь, Нано на дворе!
- Ненавижу! - хрипел Пётр Валерьянович. - Ненавижу Великий позор, потому что он разрушил мир, в котором я жил! Там, в аду и безумии, я встретил любовь, у нас была дочь, а потом пришёл Мор! Я никогда не поверю, что его учинили "Ангелы Очищения"! Это был одиночка, потерявший всё, изверившийся, умерший при жизни! Мир убил его, а он убил мир. Он добыл вирус Эбола, разбил ампулу в аэропорту, а потом удавился, узрив содеянное.
- Сейчас снова в почёте эта версия, - шепнула девушка. - Найдены записи некоего полисмена, в них утверждается...
- Да срал я на всех полисменов! - закричал старик. - Не могли они его остановить, понимаешь! Потому что мы все направляли его руку, всё, лицемеры и бесстыдники, искатели проклятой правды и поборники тихой лжи, рыцари догмы и недремного ока, все!!! ВСЕ. И я - тоже...
Пётр Валерьянович пал в кресло и тихо, безутешно зарыдал. Мэри присела рядом.
- Ты знаешь, как выглядит Эбола? - обратил он к ней лицо, заплаканное и страшное. - Хоть на экране - видала? Человек истекает кровью через кожу, выхаркивает внутренности, его тело становится твёрдым от вирусных кристаллов, а он ещё жив. Жив, понимаешь, и смотрит на тебя прямо из ада! Её звали Ира, а дочку - Маша. Машенька, слышишь! Кто ныне может представить это, Мэри?
- Я видела... - прошептала она. - На экспланте.
Их поглотило молчание. Молчание и темнота. Лишь далеко над головою поворачивался земной шар. А на нём горел Алдан. И Флегры. И Томба. И Эребус. И Йелоустоун. И край гипергана Като задевал Анды.
- Моя жена и дочь погибли так же, как и семь восьмых человечества. Чаша сия не минула и меня, но я - один на десять заболевших - выздоровел. Прям-таки умер и воскрес, впрочем, это можно сказать о каждом. Я шёл по земле, мёртвый среди мёртвых, хоронил тех, кто умер от Мора, и тех, кого убила паника, собирал оставшихся, восстанавливал цивилизацию, сердце моё было пусто, но руки знали, что делать. Я и не заметил, как вновь оказался среди живых.
А вот воскрешение мира я помню. Двенадцатого апреля две тысячи тридцать шестого года, в аккурат - День Космонавтики.
- Тогда сбили Апофис! - воскликнула Мэри.
- Да, сбили и сапогом пнули. Однако не в этом дело. В тот день я доподлинно увидал, что кровавая купель не прошла для человечества бесследно. Никто не хотел прятать голову в песок и тихо сдохнуть. Но каждый был готов погибнуть, что бы другие жили!
Пётр Валерьянович вновь замолчал, тяжело дыша.
- Четыре года спустя был создан первый репликатор, мир въехал в Нано, помолодел на тысячелетие и я - вместе с ним. Реконструкция! Сладостное время! Чудеса сыпались на нас, как во сне! Мы не успели привыкнуть к алмазным домам - явились орбитальные башни. Мы не успели толком обустроить землю - на тебе - "Проект Венера". Кто сейчас поверит, что некогда там было плюс пятьсот и сто атмосфер? Нанитные тучи изменили её за считанные года!
А я кружил по всей Земле, учился, работал, возводил космический лифт, не этот, а Башню Арцутанова. По ходу дела не заметил, когда генетики нашли "беличий ген долголетия"... Впрочем, даже после "прививки вечности" я не стал восстанавливать "истинную внешность" - слишком морудно, слишком долго, всё равно когда-то сам помолодею. Иное влекло меня - путешествия, приключения, нанитные маски, которыми меняешь лицо хоть сто раз ко дню, тогда это было страсть как модно. Мы снова были молоды, и молод мир вокруг, ах, это не расскажешь!
Но, несмотря на эту вторую юность, женился я нескоро. Понимаете, есть в человеке нечто, то ли память, то ли святыня, то ли браки действительно свершаются на небесах. Мы познакомились на Венере, где я тоже возводил лифт - Башню Ломоносова. А куча народу с нетерпением ждала окончания строительства, дабы переселятся. Мне уже тогда этого не нравилось, нет, не жажда странствий, я сам был перекати-поле. Они бежали от родных могил в мир, где ничего не напомнит им о Море. Я никогда не одобрял такого.
- A сами вы - ныне?
- Я лечу строить!
Тишина и тьма вновь легли на плечи, лишь лик Земли оборачивался в вышине. На нём гиперган Като, смещаясь вдоль Анд, принялся за пампасы.
- Мы долго присматривались друг к другу, боясь сказать хоть слово. Но однажды, прогуливаясь по новорождённой планете и наблюдая, как палеореконструкторы выводят на свет первых длинношеих, мы не стерпели. И тут же, на следующий день взяли расчёт и отправились в свадебное путешествие на Луну, да так и остались там на годы и годы. Она озеленяла купола, я - строил Порт-Гагарин и Башню Циолковского, Лишь материнский зов позвал нас на Землю - маленьким не полезно слабое тяготение.
- А они... где?
- Погибли. Их убила Мать Бурь.

*****
- Мы снова прошляпили горе, грустно произнёс Пётр Валерьянович. - Проспали, потому, что размякли, возгордились и вновь возвеличили свои мелкие страстишки в ущерб главному. Все видели, как тают ледники, да и как не видать - к шестидесятому году вода поднялась на четыре метра. Но мы хохотали ей в лицо и силою нанитов переносили города.
- Теперь вода поднялась на шестьдесят.
- Это из-за вулканов - они растопили льды. А тогда немногие задумывались, что перераспределение масс на поверхности стронет что-то в глубинах. Ещё меньше - интересовались этими глубинами. Мы научились летать, мы стали крылаты, мы вырвались в космос - и не смотрели под ноги. А там, меж тем, зрели магмы новой эры. И в должный час они устремились к небу.
Первым вспыхнул Эребус, обрушив в море антарктические ледники. Там оседала земля, целые Гольфстримы падали в пылающую бездну, а мы смеялись, меряясь силою с грозами и ледяными бурями. Потом открылась Тихоокеанская Дыра, и стало не до смеха. Но даже тогда никто не подумал, что атмосфера может отреагировать особым, неведомым нами образом.
Они были в Австралии, занимались теорией эволюции, она-то, эволюция эта тоже вскачь понеслась, а тут такое... Канберра... её не смело - срезало, одни лишь алмазные шпили, пустые... Мать Бурь бушевала месяц и никто, никто не мог туда добраться... а я был здесь, на Башне Кларка. На космолёте к ним пытались нырнуть - без толку, не сели...
- Я тоже имею счёт... к этому! - Мэри указала на гиперган на потолке.
- Как, и вы - тоже?
- Нет, никого из родных. Знакомый. Дружили пару лет назад. Потом он увлёкся этим... Новым Эдемом, уехал к Бразильскому морю, звал с собой, а я отказалась. Понимаете, это абсурд - просить прощения у слепых стихий, молиться бурям, жить в гармонии с тем, что несёт лишь смерть!
- Понимаю. Вы сделали верно, - только и сумел ответить Пётр Валерьянович. - Простите, я не знаю, что ещё сказать.
- Не надо.
И снова шар земной вращался над ними. И снова над лимбом его показался край гипергана.
- Он скоро уляжется?
- Не меньше месяца. Такой огромный - точно не меньше.
- Один человек вздрогнул, услышав его имя.
- Понимаю. Чёрный рыцарь Като есть страшный персонаж сказки Астрид Лингрен.
- Кем он был?
- Он вырывал сердца...
А Земля меж тем повернулась ещё чуть-чуть, и мёртвый глаз урагана заглянул прямо в зал. И тогда Петру Валерьяновичу отчаянно захотелось стать рыцарем, нет - волшебником, как в детстве. Он возмечтал лететь на драконе, держа в руках Меч-рассекающий-камень, нет - тысячу молний, ибо такое чудовище мечом не возьмешь, нет, молнии есть и у него, пусть это будет та самая сингулярность, что дырявит пространство, против неё никто не устоит!
"Увы... - сказал себе Пётр Валерьянович. - Здесь и сингулярность не поможет. Законы термодинамики неумолимы, во что бы ни верил тот парень. А воевать с ними мы не умеем. По крайней мере, пока".
- Идёмте! - сказал он девушке. - Я не хочу, что б он смотрел на вас.

*****
- Почему мы не едем? - спросила Мэри, когда они шли вдоль струящейся ленты.
- В Храм надо ходить пешком - ответствовал Пётр Валерьянович. - По крайней мере, пока ноги носят. К тому же - с меня окончание рассказа.
- Ещё не всё? - зябко поёжилась девушка.
- Не всё...
От погибшей Хельги, дочери Ингрид, у меня остался сын Сигурд. Милый такой парнишка, но - герой. Рос быстро да всё в земле копался, я в его годы в небо смотрел, а он - в недра земные. В общем, стал геологом, выучился, жену из института привёл индейского роду, мы к ней на Аляску переехали, в Австралии опасно стало. В те дни Земля и вовсе с катушек слетать начала - все вулканы да разломы - пооткрывались. Даже Флегры! Даже Байкальский Рифт! Да что там Байкал, про Киев мой родной, небось, слышала? И про Припятский разлом.
- Слышала! - твёрдо сказала Мэри.
- То-то и оно. Всем стало ясно, что дело тёмное, родилась идея Глубинной Миссии. С виду безопасно, маленький зонд через проплавляемую дыру... кто ж знал, что кое-где в мантии - такое... Да вы, наверно, и сами видели...
Она кивнула головой, соглашаясь. А он едва подавил в груди вопль: "Как это было?"
Он так и не смог посмотреть репортаж и те последние кадры, где тугая струя плоти земного Ядра крушит научный городок. Он отчаянно надеялся, что их убила ударная волна. "Только не палящая туча, - повторял он, словно молитву, - только не палящая туча! Госпожа Пеле, ты ведь пощадила их, пощадила своих верных вассалов, помнишь, они чтили тебя, пусть - шутя, но ведь ты любила простодушных гавайцев, и они благодарили тебя за плодородный пепел, что рассыпала ты на полях их. Да, они обожали бродить горами, а тогда была не их смена, но, правда, ты же направила к ним свой перст? И они отошли в твоё царство мгновенно! Только не палящая туча!"
- Они погибли не зря! - прервала Мэри его мольбу. - Я только что вышла в Сеть, там всё кипит, как в вулкане, учёные мужи наперебой твердят, что теперь мы имеем карту глубинных потоков, сможем прогнозировать извержения, твердят даже, что Алданский выброс отвёл угрозу от Индостана и Башни Кларка. А ещё - со дня на день ожидается извержение в Андах. Впрочем, от Като и так все бежали... - некая рябь пробежала в глазах девушки, будто там, в глубине, пронёсся поток слёз.
- Она была бы рада.
- Кто?
- Ингрид. Она всегда твердила, что Башня Кларка стала особенно красива после того, как я её перестроил. Ныне она спит в водах Тасманова Моря, а Ируся - на дне залива, в коий превратилась Одесса. Им я уже отдал почести там, на Земле. Остался единственный долг.
Внезапно он свернул к ларьку и вернулся с пакетом персиков.
- Ешьте - сказал он. - Продукция Станции Невесомость. Ей-то, наверно, земные несут, да почто они ей, и так все ёе стало. - Держи ещё один! Все б отдал, а не могу - жертва.
- Кому?
- Той, к кому мы идём. Она фрукты любит.

*****
В отличии от прочих мест, храмовая часть Станции была набита битком. "Космос примирил людей" - заметил когда-то некий мыслитель. Но, глядя по сторонам, Пётр Валерьянович понял, что космос примирил и богов. Храмы разнообразнейших культов теснились бок-о-бок и верующие, спешившие в них, не обнаруживали к чужим богам ни малейшей враждебности. Быть может, потому, что дорога, горе и неведомое будущее сближают всех, а может - каждый с болью отрывал от Земли частицу души и, уходя, спешили захватить с собою в неведомый край и любимых небожителей.
- Это здесь, - сказал старик, заходя под портал из тёмного базальта. На фоне поблескивающих алмазной плёнкой стен он казался угольно-чёрным, как проход в ночь.
Коридор изогнулся вправо и привёл их в небольшую комнату, облицованную тем же базальтом. Светильников не было, лишь в дальнем конце пылал живой огонь, за ним простиралась панорама вулканической горы в огнях и косах дыма, а прямо в пламени стояла статуя танцующей девушки, увитой цветами и ожерельями из раковин.
- Я пришёл, госпожа Пеле - выдохнул Пётр Валерьянович, опускаясь на одно колено и ложа персики на алтарь. Позади охнула Мэри.
- Мы... к ней? Но она...
- Молчите - ответствовал старик, не оборачиваясь, а потом, будто боясь упустить слова, торопливо зашептал:
"Вот я у ног твоих, Госпожа Пеле, а вот дар мой. Я ничего не прошу у тебя взамен по эту сторону жизни, лишь береги внука моего и жену его, пока они гостят у тебя. Пусть хлеб их будет сладким, а мясо - сочным, а ещё они любят чай. Ты скажи им, что я о них не забыл, что строю, как встарь, башни, которые - дороги и однажды построю дорогу к ним. Пусть они радуют тебя, Госпожа Пеле, пусть любят твоё царство, но однажды я за ними вернусь. А ещё - спасибо за то, что ты баюкала нас на своей груди, пока мы были детьми, и сдерживала мощь свою, пока мы взрослели. Прости, что мы желали вечного детства". Затем он встал, долго-долго смотрел на танцующую девушку, развернулся и отправился к выходу. Мэри потерянно следовала за ним.
- Ты хочешь спросить, почему моя молитва такова? - обратился он к ней. - Так вот, я верю в каждое её слово.
- Но ведь они же...
- Мертвы, ты это хочешь сказать? Да, ныне они - в чертогах Пеле, или в прошлом, или ещё где бы то ни было. Но я верю, нет - верую! - так будет не всегда. У нас, стариков, есть одно преимущество - мы видели, как меняется мир. А посему - знаем: он изменится снова. Сейчас мы, спасаясь от беды, мечтаем победить пространство - настанет черёд и времени! И тогда потомки, движимые чувством благодарности, воскресят всех прежде живших. Так сказал Николай Федорович Федоров, автор "Общего дела", философ, живший задолго до меня. А я... я хочу оказаться среди этих самых потомков, а для этого нужно строить. Дороги сквозь время - это вам не Башня Кларка...
"Марсианский лайнер "Котигорошко" выведен на стартовую позицию" - прошептал эксплант.
- Нам пора, - заторопился Пётр Валерьянович. Надо забрать детей. Да и посидеть на дорожку не мешает.
- А... что вы будете делать на Марсе? - спросила Мэри.
- Да разное. Лёд на него ронять, воду топить, Башню Цандера строить - она уже в проекте.
- А... можно к вам.
- Чего ж нельзя! Да и не у меня то спрашивать надо. Тоже мне, нашла коренного марсианина.
- Я прилечу - твёрдо сказала Мэри. - Обязательно!

*****
"Лайнер "Котигорошко" отдаёт швартовы. Невесомость на двадцать минут. Повторяю - невесомость на двадцать минут!" - пропел голос где-то в вышине. И вслед за ним, после небольшого толчка, тело наполнила восхитительная лёгкость, и внуки его с визгом воспарили к потолку, к окну на всю верхнюю палубу, за которым была видна и Земля, и Солнце и пока ещё далёкий Марс.
- Поосторожней! - осадил их дед. - А то ещё в Андромеду улетите.
- А что мы будем делать на Марсе? -спросил Андрейка.
- Творить! Разделять небо и землю, расточать воды и воздух, возводить дороги и башни. Мы будем как боги, понимаешь. Ты ведь читал легенды?
- Это - сказка?
- Нет, сказка начнётся потом, когда мы отправимся к звёздам и скуём там Меч-рассекающий-время. С ним мы вернёмся на Землю и победим все бури. И нас встретят папа, мама и Госпожа Пеле.
- А это кто?
- Вот тогда и познакомлю!
Неслышно включились двигатели, вернулась тяжесть и дед, и внуки плавно опустились в кресла. Корабль разгонялся, покидая планету и, бросив на Землю прощальный взгляд, Пётр Валерьянович вдруг заметил, что гиперган Като ослеп! На месте его чёрного ока клубились тучи, прорезаемые молниями, белый покров вихря растрепался, а чуть в стороне вспухла кровавая рана и сквозь неё, увитый цветами и раковинами огня, рвался к небу ослепительный меч.
 
Назад
Сверху Снизу